Путеводитель. Канада

Как я радовался в Канаде синему небу, не часто баловавшему меня в течение 38 дней велопохода от тихоокеанского Ванкувера до атлантического Галифакса! Когда же небо награждало дождём - осенним моросящим или летним с градом, - я, тем не менее, старался запомнить “в розовом свете” каждый из пройденных 6962 км, ведь “у природы нет плохой погоды”.

Объездив на велосипеде в летние и зимние отпуска почти всё евро-азиатское пространство между океанами, я многие годы ждал возможности замкнуть личную кругосветку велотуром между океанами в Северной Америке. В майские праздники в предыдущие годы у меня, как ветерана Великой Отечественной войны, удачно складывались отношения с “Аэрофлотом” - денег за билет с меня не брали. Вот и назрел вопрос: а нельзя ли так же залететь в Торонто? Приглашение от канадских велосипедистов уже было получено. Хлопотал я о перелёте вместе с двумя приятелями. Но им обстоятельства помешали отправиться за океан, групповой поездки опять не получилось, пришлось мне, не владеющему английским, в одиночку проводить велотур “За российско-канадское добрососедство и дружбу”. Ура “Аэрофлоту”! Меня с велосипедом бесплатно перевезли в Торонто и обещали вернуть обратно в течение шести месяцев (на такой срок была получена виза, оформление её обошлось в 1500 р., 4500 р. за страховки к авиабилету доплачивал также сам).

Вылететь удалось только 2 августа 2002 г. Не обошлось без происшествий. Тщательное исследование фотоаппарата таможенниками (его трясли, вертели и… уронили на стол) привело к непоправимому: камера работать отказалась. Вторая проблема возникла при заполнении в самолёте декларации: в Канаду запрещён ввоз мяса и мясных продуктов, а у меня при себе был солидный шмат сала. Если найдут, возможна даже депортация. Повезло: собаками не обнюхивали, не пытали и даже не читали декларацию - отвлекла запись в таможенном компьютере о моём трансканадском велопутешествии. Сохранилась возможность энергоподпитки на всём маршруте!

Кстати, о питании. Без хлеба русскому не езда, на него требуется 1,5-2 канадских доллара (CAD) в день. Это при бульонных кубиках, чае, овсянке в сумке и обилии кипятка на заправках вдоль дороги. Замечу, что дешёвая колбаса тут всего в два раза дороже хлеба. Пакет овсянки в 900 г - около 3 CAD (1 USD - примерно 1,4 CAD). Практически при всех автозаправках имеются кафе, это обеспечивает горячую пишу. Не отказывался я и от подножного корма - фруктов и ягод (близ океанов осенью яблоки в изобилии).

Из Торонто надо было попасть к месту старта, в Ванкувер. Посмотрев в компьютер, аэрофлотовцы дали рекомендацию: в том же зале аэропорта Торонто располагается авиакомпания “Джет-Гоу”, её билеты самые дешёвые - 559 CAD (поезд идёт больше трёх дней, да и билеты дороже - 565 CAD, автобус тоже недёшев, ехать с несколькими пересадками). Завтра в 12 часов вылечу, и в 14 буду уже на месте. Меняю 500 USD на 733 CAD, оплачиваю авиабилет, остаётся около полутора сотен в кармане на всё остальное (не считая “неприкосновенного запаса”, конечно).

Сразу выйти на маршрут в Ванкувере не удаётся: веломер на переднем колесе сломан и восстановлению не подлежит. Хорошо, что имею в запасе счётчик километров. Перестраиваю велосипед под него, но выезжать уже поздно, до утра кантуюсь в аэропорту.

4 августа, хмурое утро, дождит. Это нормально: на тихоокеанском побережье годовых осадков бывает более 2000 мм. Надо бы представиться в ванкуверском обществе трансканадских велопутешественников, но в воскресенье во всём многоэтажном здании конгресса безлюдье. Кроме почтового адреса, другой информации об обществе у меня нет. Мой русскоязычный приятель, на помощь которого я надеялся, умер. Решил ехать, авось в пути встречу русских или украинцев… Но вы на это не надейтесь: нет в Канаде русскоязычных до самой Оттавы. Потомки эмигрантов русского не знают, как забыли его (да и родной язык) чехи, боснийцы, поляки. В глубинке в одном ресторане меня соединили по телефону с местным, как я понял, кюре. Он прекрасно говорил по-русски, но общаться со мной не захотел.

Первый этап пути - Береговой хребет в провинции Британская Колумбия . Кордильеры в этих местах - очень серьёзные горы. Но с каньонами, а в них дороги (автомобильные, железные) по берегам рек и озёр с индейскими названиями. Места - аж захватывает дух! Перебираюсь из каньона в каньон, в том числе и по туннелям (так здесь называют защитные галереи). И так 800 км. На безлесных спусках с хребта господствуют китайцы с многогектарными теплицами, выращивают, по-моему, под чёрными сетками канадский женьшень.

Сменяются часовые пояса, провинции. Путь по провинцию Альберта потихоньку выводит к прериям. Они тянутся на многие тысячи километров по провинциям Саскачеван и Манитоба вплоть до самого региона Великих озёр в Онтарио. Все асфальтированные дороги в Канаде называются “хайвей”, и сначала у меня возникает опасение, что по ним, как и в Европе, велосипедистам ездить запрещено. Я метался по Ванкуверу и вблизи него, но кроме трансканадского хайвея № 1 ничего не обнаружил. Поехал по нему. Полиция не останавливает, значит, можно. Дальше уже никаких забот. Меня ведут транспаранты с белым листом на зелёном фоне, цифрой 1 и названием провинции, а сверху строка: “Трансканада”. Только обочины очень уж мусорно-стекольные - в первый же день два прокола. Всё, запретное для велосипеда, аккуратно обозначено соответствующими знаками. Туда лучше не въезжать - полиция непременно “засечёт”.

Местные жители (фермеры, например) очень гостеприимны, но мне “без языка” воспользоваться этим затруднительно. В пути отмечал обилие сено-соломы, но всё свернуто в рулоны, не распускать же их для ночлега. Да и солома эта, как правило, за проволочным ограждением хайвея. На съездах с дороги место для палатки найти не проблема (если нет знака, запрещающего ставить её). Я же вожу с собой только двойную парниковую плёнку с продетой в трубу тесьмой, она и заменяет палатку при аварийном ночлеге.

Канада - удивительная страна: там не воруют. Велосипед можно оставить где угодно. Мой излюбленный вариант ночлега - в машинах. Здесь развит частный бизнес по их ремонту и утилизации, в селении механика найти легко: он там, где скопление десятков машин. Внешне они целы, не заперты, выбирай любую и спи на заднем сидении. Удобен “Нисан”, да и другие модели сгодятся. Избегал только “Фольксвагенов”: некомфортны. Дождь с градом загонял меня в пустые гаражи, хозяйственные постройки фермеров, склады сена на фермах. Устраивала и фирма, торгующая дровами, с открытым двором и каким-нибудь навесом. Конечно, нередко встречал таблички с предупреждением: “Частная собственность, не въезжать”. Ну и не въезжал, не то полиция в компьютере к моей фамилии добавит строку о неуважении частной собственности. Страна терпит только законопослушных туристов.

Для ночлега дадут место и в пустующих мотелях. Но в крупных населённых пунктах в мотеле и так много автомобилистов. Меня хорошо встречали в кемпингах. Молодёжная администрация и палатку ставила, и в мангале костёр разводила - ухаживала всячески (как же - “знатный путешественник” остановился). Я заранее планировал ночлеги в кемпингах, ибо вдоль маршрута расположены национальные и региональные парки, природа в них неприкосновенна, ходить и лежать можно только там, где разрешено. А то появится опасная строка в компьютере… Не исключено, что такую строку мне добавили в Эхо-Бее за то, что спал в кустах на берегу озера Гурон в каких-то сотнях метров от водной границы с США . Впрочем, претензий не предъявляли, просто там нельзя было без регистрации, а регистрация - за деньги. Тут наши с канадскими властями интересы расходились…

Ни один велосипед не перемахнёт Кордильеры без растяжения цепи, вершины-то здесь под 4000 м. Еду по провинции Саскачеван, упрекая себя за то, что после контрабандной ночёвки в пустом гараже фермера не прихватил с собой цепь от брошенного там велосипеда с японской планетарной втулкой (без разрешения хозяев делать это было нехорошо). Приближаюсь к столице провинции Реджайне. Вижу, в город возвращается старушка-гонщица. Рассказываю ей о проблемах с цепью и фотоаппаратом. Шэрон - так её зовут - обещает проводить меня к хорошему веломеханику. Многоэтажный центр города, а дальше во все стороны на десятки километров тянутся кварталы коттеджей. Долго ехали, и вот огромный велошоп, прорва всяческих велосипедов, во всех залах копошатся механики. Шэрон представила меня Лоренцу. Тот взял в руки какие-то хитрые клещи, мигом разомкнул мою цепь и, покачав головой, выбросил в мусор. Протянул руку к стеллажам, снял с полки блестящую “серебряную” цепь, какая моему “Белому лебедю” и не снилась. У меня под карманом зачесалось бедро, как бы сжимаясь от уплывающих остатков валюты. А Лоренц так же неуловимо щёлкнул клещами, замкнул цепь на звёздочках: “Презент. Какие ещё проблемы?”

Я не был готов к этому вопросу. Да и пушкинский старик в таком состоянии едва ли попросил бы что-нибудь ещё у золотой рыбки. Меня отвлекает тревога, как поведёт себя новая цепь на моих подизносившихся самодельных дюралевых звёздочках (даже задняя 24-зубовая такая). Старуха попросила бы велокомпьютер! Но моя скромность не пострадала. Расстались дружески, Лоренц дал визитку. Напишу ему, ещё раз поблагодарю: цепь до самого Атлантического океана работала мягко, как будто и родилась с моими звёздочками в один день, и после многих тысяч километров не проявляет никаких признаков растяжки.

Едва отъехав от велошопа, уточняю дорогу то ли у индейцев, то ли у коста-риканцев, словом, у лиц тамошней “кавказской национальности”, а они дарят мне две связки бананов! Это пища на два дня.

Если открываются ворота бедам, почему бы не открыть ворота удачам? Раз так везёт, поеду покупать фотоаппарат. В кодаковском магазине среди посетителей оказался поляк. Он смог объяснить продавцам, что мне нужен компактный, лёгкий и надёжный фотоаппарат. Фотовспышка и прочие навороты нежелательны. Продавцы воодушевились: есть уценённая по причине отказа вспышки прекрасная камера “Кэнон” с японским минизуммом “Премьер”. Что такое 25 CAD, если одноразовая “мыльница” стоит 17?! Учусь пользоваться зуммом, поляк помогает. Главное, эта камера входит в футляр от моего прежнего “Эликона-535″. Авантюра, конечно, полагаться на неизвестную, неиспытанную фотокамеру, но обстоятельства так сложились. Ещё добавились расходы на дорогую запасную батарейку, плёнку чувствительностью в 200 единиц. У меня есть в запасе по 100 единиц, да фоторепортер из “Калгари Сан”, где делали репортаж обо мне, подарил плёнку на 400. Кстати, со всех этих плёнок получились приличные отпечатки.

Теперь я еду как нормальный велотурист. Посматриваю лишь временами на заднюю покрышку. Она прошла только Скандинавию, но работает-то под большим весом, изнашивается быстро. В районе Великих озёр я “дозрел” до её замены, в Блинд-Ривере разыскал веломагазин-мастерскую. На замену подарили мне такую же, но не тайваньскую, а индонезийскую. Я уже не удивляюсь подаркам. Что владельцу магазина эти 10 долларов, а мне столько же обходится пища на пять дней пути. Деньги - моё узкое место. Не влезать же в “неприкосновенный запас”. Даже в самом благоприятном случае мне как-то надо будет перелетать из Галифакса в Торонто к аэрофлотовскому рейсу, да и на Ниагарский водопад хотелось бы заскочить, он всего-то в 150 км от Торонто.

Забегая вперед скажу, что на всё денег хватило. И не только благодаря экономии. Ещё срабатывает один Божий принцип: “Если Аллах закрывает перед тобой серебряную дверь, то обязательно откроет золотую”.

Вот эпизод. На границе провинции Онтарио 1-я трансканадская дорога переименована в “17-ю королевскую” при сохранении за ней статуса трансканадской. В полусотне километров перед столицей Оттавой хайвей становится всё больше “автобанистым”, отделённым от внешнего мира. А ночь сгущается, надо останавливаться. Мелькает жильё за сеткой, да не сойти с дороги. Хоть в придорожную канаву ложись! Конечно, изолировать дорогу нужно: природа не загаживается (судя по сбитым особям, зверья вокруг много: на всём пути встречал на асфальте останки барсуков, дикобразов и однажды - даже медведя!). А мне не легче, все серебряные двери закрыты.

Вдруг за поворотом дороги вижу что-то производственное. Ручеёк проточил овражек под сеткой. Пролезаю с велосипедом. “Приват” (частная территория)? Но делать нечего, неприятности будем расхлёбывать по мере их возникновения. Вот и “Чироки”, пригодная для ночлега, но запертая. Здесь же мотокатер на автоприцепе, палуба и сидения застланы сукном. Тоже годится, поскольку дождя не предвидится. Стоп! Приближается дама с подростком и уже что-то лепечет по мобильнику. Ясно, вызывает полицию. Вступаю в переговоры. Подъезжает машина, из неё выходят два мужика при усах и в строгой одежде. Попался! Оказалось, это работающие здесь ливанцы. Из Бейрута, города, знакомого мне по командировкам и велопоездкам. “Мархаба, дахлек! Хамра. Плас де-Канон!” Золотая дверь открывается. Вот тебе и ключи от “Чироки”, и ужин с обилием фруктов, и завтрак в пакете. А ещё солидная купюра за этот ночлег! Пока укладывался спать, “парубок” Омар принёс фотографии об этой встрече. При цифровом фотоаппарате это делается быстро…

Не все встречи с местным населением были столь благоприятными, но принцип двух дверей работал в большинстве случаев. Противоположный пример - последний ночлег в Новой Шотландии перед Галифаксом. Съезд с хайвея к маленькому поселению Деберт. В нём производство, скорее, пищевое. Но ни кемпинга, ни жилья вблизи. Ладно, хозпостройки даже лучше для человека “без языка”. Вот курилка из полиэтиленовых тентов. Стол, лавки. Выставил пепельницы, чтобы не пахло дурно, задёрнул вход. Но пришёл стражник: “Нельзя, объект, сорри!” На нет и суда нет. Собрал свою постель в охапку. Лес рядом, надо только не дать аборигенам подсмотреть, куда я задевался. Для подобных случаев Аллах открыл мне золотую дверь ещё весной, в Вене. Там спелеолог Андрей подарил мне невесомый тоненький коврик с зеркальным напылением, изолирующим от земли. Расстилаю наощупь, укладываюсь, накрываюсь такой же зеркальной плёнкой - “одеялом спасения”, подаренным парижанином Красовским. Неплохо ночую: здесь чистый воздух, а окурки нюхайте сами. Я же приехал укреплять дружбу и добрососедские отношения… Утверждаю: доброжелательности на маршруте было куда больше! От денег я гордо, но не настойчиво отказывался. На случай холодов мне подарили-таки комплект пуховой одежды, а позднее и нормальный спальный мешок.

Это было кстати: Тихий океан уже далеко, а Атлантика, “кухня погоды”, всё ближе. Да и осень уже вступила в свои права. Жировые же мои отложения давно иссякли. В Монреале я имел возможность взглянуть на себя в ванной в зеркало. Удивился страшно: дистрофик, Кащей Бессмертный через три дня после смерти. Мышщ нет, весь организм работает только на ноги. И не голодаю ведь, питаюсь нормально. Просто сказываются 183,2 км в день, такая у меня получалась средняя скорость движения. Да и после весны (тогда проехал более 2000 км из Парижа в Вену, включая Тирольские Альпы и Штирию) не успел растолстеть. А сейчас просто спешу: осень подгоняет. Летом ехал бы медленнее, рациональнее. И, пожалуй, из Hopт-Бея завернул бы на Ниагару, да и по благословенной провинции Нью-Брансуик попетлял бы. Может, не ограничился бы Галифаксом, а, как моряки, признал бы завершение своего трансканадского путешествия в Сент-Джонсе на Ньюфаундленде.

А встреченные коллеги-”трансканадцы” считают по-разному. Некоторые едут только до Монреаля: к нему ведь подходит Атлантика по р. Св. Лаврентия. Высказывались мнения, что моё путешествие оказывается рекордным по канадским меркам и следовало бы для пользы России это зарегистрировать. Подождём, что скажут об этом канадские спортсмены. Я удовлетворяюсь тем, что не жадничал, не затягивал поездку. На Ниагарские водопады съездил (правда, уже из Торонто на экскурсионном автобусе), Великие озёра видел, да и “Кузькину мать” в натуральную величину прочувствовал: непролазные туманы, дождь, град, холод - и короткие возвраты летней жары. К отлёту в Москву успел, вернулся домой живым и невредимым. Что ещё надо путешественнику! Вот всем бы в Канаде, о ком сохранились хорошие воспоминания, передать поклоны и благодарности. Главное-то добрососедство и дружба…